Меня же удивило то, что первым делом бросилось в глаза: феррамоновые ловушки (химикаты тут стараются не применять). Кусочки картона из-под компьютера обматывают ствол, скрывая собственно "устройство". Нет, принцип привлечения самцов запахом самки меня сам по себе не поражает. Поражает иное:

- Их купили еще при Советском Союзе, - рассказывает директор сада Ниятбек Миралибеков. - Слава богу, у нас воздух свежий и чистый, обычно они лет пять только хранятся. Из-за воздуха и ультрафиолета и болезни к нашим деревьям реже цепляются.

При перепаде высот в более чем полторы тысячи метров тут уживаются 2500 видов и разновидностей трав, кустарников, деревьев! Всех их разбили по географическому принципу: отдел Гималаев, отдел Восточной Азии, Северной Америки, Крыма и Кавказа (нет разве что тропической зоны, что и понятно). Плюс высокогорный отдел, разбитый в другом ущелье на высоте 3 тысячи метров - со своим родником, от которого провели трубы для питья. В высокогорном отделе даже плодовые растут, что прямо-таки нереально для таких высот.

Для самого директора, который здесь с 1979 года работает, нет наиболее уникальных или любимых видов - они все таковые, тем более, что половину коллекции создавал он сам (потому на прямой вопрос: "Оно вам надо, прозябать тут за гроши?", - упрямо отвечает: "Да, это мое дело, я не брошу его"). Семена он добывал по двумстам адресам. И раньше это сделать было довольно легко. Теперь же разорваны связи даже с ближайшими соседями - Киргизией, Казахстаном, Узбекистаном. Коллекция пополняется крайне редко. И каждое семечко, полученное по обмену из Франции, Англии или Америки, - на вес золота. В прошлом году  вот получили семена барбариса, клена и жимолости. Теперь ждут, надеются. Селекцию в Памирском ботсаду не ведут сознательно: сад имеет научное значение, и работники отслеживают, каким образом приживаются чуждые породы и что из них получается.

- Пятьдесят процентов приживаемости! - гордится Ниятбек. - Это очень хороший показатель.

Порядок во всем поддерживают, не поверите, всего лишь 7 научных сотрудников и 15 человек обслуживающего персонала! На больший штат рассчитывать не приходится - при зарплатах в 30 долларов у научного персонала. Пытаются жить за счет самоокупаемости. Но не столько за счет платы за вход, сколько за счет сенокоса, продажи саженцев и фруктов в сезон. Впрочем, много ли могут дать эти гектары? Да, безусловно, много. Но отнюдь недостаточно для того, чтобы уникальный ботсад не просто выживал, а полноценно работал.